Должна ли музыка нести некое послание или же, наоборот, быть свободной от разных  рамок и концепций - рассказывает вокалистка группы ГАЛИНА ХАЛИТОВА.

- Как вы определяете стиль вашей группы?

 - Ну, вообще, определять стиль – это не дело музыканта. Когда Достоевский садился писать свои романы, он ведь не говорил: сейчас я сяду и напишу психологический роман. Нет, он просто садился и писал. Любое творчество – выражение своего «Я». А уже потом люди стараются повесить на него какие-то ярлыки. Это вообще свойство человеческого мышления – типизировать. Один, увидев меня на сцене, говорит: вторая Земфирка, Агузарова. Нет, я - это просто я. Немного такая, немного другая. Вторые говорят, что мы играем, к примеру, в жанре софт рок. Но что такое рок? Что-то андерграудное? Вот группа «Звери» - рок? Или все же попса? Очень сложно отвечать на вопросы о стиле, и не потому что я несведуща, а потому, что сложно определить границы. Потом, может быть и найдутся люди, которые, послушав нас, смогут ответить на этот вопрос что-то более определенное.

 - Как зародилось название вашей группы?

 - Галия – это имя Галя на татарском. Мой папа татарин. Когда мы решали, как назвать группу, было много вариантов: смешных, дурацких. Рассматривали в качестве вариантов имена наших музыкантов. У нас будет группа "Константин" (смеется). Это наш трубач, он очень любит эту шутку.

 - Творчество каких исполнителей повлияло на вашу музыку?

 - На каждого человека из нашей группы повлияло, наверное, что-то свое, определенное. У наших музыкантов разная возрастная группа, да и вообще, все мы – разные. Для меня вот важнее текст. А музыку я сочиняю очень просто – два аккорда, а потом даю их своим ребятам, и они уже начинают творить что-то неведомое.

 - Как вы пишите свои песни? Существует ли какой-нибудь алгоритм?

- Раньше я писала песни и курила. Да и не писала – курила (смеется). А когда бросила, первое время было, конечно, тяжело. Но я себе говорила: неужто я сама не могу написать песню?! Сейчас я это преодолела. Песни всегда пишутся по-разному. Главное, чтобы внутри было чувство, и была потребность реализовать его, хотелось вылить его во что-то.

 - Как ты считаешь, должна ли музыка нести некое послание, «message»? Или же наоборот, быть свободной от всяческих рамок и концепций?

 - Как сказал однажды Гоголь: «Театр - это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра». Самое главное, со сцены нельзя говорить ерунду. Надо чтоб люди, когда тебя  слушают, о чем-то задумывались, с ними что-то происходило. Вот ты работаешь в ресторане, и уже на автомате играешь, на автомате машешь руками. А нужно каждый раз, стоя на сцене, проживать свою музыку. Не только музыка, а вообще творчество есть открытое послание.

- Я приведу такой пример. В 90-х годах многие музыканты (особенно это касается электронной музыки) решили «освободить» свою музыку от идей и идеологий, имевших место в музыке до этого периода. Эдакий протест против фальши, ложной идеологии поп/рок музыки. Грубо говоря, саунд, музыка – главнее  мнимого содержания.

 - Поэты-футуристы в начале 20-го века пытались проделать подобную штуку. Но дело в том, что мы все равно приходим к смыслу и чувству. А вот поэзия формы и музыка формы – это не мое. Я за гармонию формы и содержания.

 - Как вы думаете, ожидает ли в ближайшее время мировую культуру взлет, возрождение? Не секрет, что сегодня многие люди уже похоронили «искусство», объясняя это тем, что мы живем в эпоху постмодерна и ничего стоящего не предвидится, что все стоящее уже было.

- Я все-таки верю в силу пассионариев. Каждый видит то, что хочет видеть. Я считаю, что сегодня очень много творческих, умных, талантливых людей. Да мы сейчас второй серебряный век проживаем! Вот кто-то говорит, что искусство мертво. Ну а Ницше еще в 19 веке сказал: «Бог мертв». И что касается постмодерна, это очень щекотливый вопрос. Вот некоторые говорят, что постмодерна не существует. Но он есть, я его чувствую, мы живем в эту эпоху. Постмодерн - это интертекст, аллюзии. И это состояние, этот интертекстуальный  постмодерн прослеживается и у модернистов, и у символистов, и даже отчасти у Пушкина. Природа постмодерна.

 - То есть ваше личное отношение к такому явлению, как постмодерн, скорее положительное, чем отрицательное?

- Ни в коем случае не отрицательное. Скорее, я воспринимаю его как данность. И более того, когда я пишу свои тексты, я ловлю какие-то идеи, строчки, то оттуда, то отсюда. И даже в музыке, когда мы пишем соляк, или мелодию… Очень ведь удобно взять и использовать некие наработки, которые были до нас. И вот мои музыканты. Не все же люди просвещенные (смеется). Они говорят: «Как же так, что мы своего не может сочинить?!» Но разве это плохо, когда у зрителя, когда он слышит этот вот наш интертекстуальный соляк, перед глазами встает та картина, которая должна тут быть, заложена здесь, внутри? Это же здорово, этим нужно уметь пользоваться.

 - Что вы думаете о современной литературе?

- Я предпочитаю классику. Читаю современной литературы немного, потому что были печальные опыты: прочитаешь какую-нибудь книгу, и на душе плохо становится, обидно за потраченное время. Вот это -  андеграундный постмодерн, отвратительные сцены насилия, с потугой на что-то экстраординарное. Многие мои преподаватели говорят: "Читайте Чехова, он вас никогда не подведет". Вот ты берешь в руки книгу. И ты уже знаешь, что у тебя в руках сокровище. Это же все равно, что на Айвазовского в оригинале смотреть. У тебя в руках – фактически подлинник. Но, конечно, при таком подходе есть риск пропустить что-то хорошее мимо себя, не открыть.

 - Как вы считаете, есть ли такой писатель, произведения которого передают настроение вашей музыки?

- У каждого писателя свой неповторимый внутренний мир. Можно найти какие-то параллели между нами и Бродским, Маяковским. Но вот я читаю, например, стихотворение Маяковского. Оно мне нравится, а вот это слово в этой строчке – нет. И я понимаю, что это не моё! Но, любя Маяковского, я должна принимать его мир. Вообще, мужчины пишут гораздо лучше. Вот женщины-поэтессы… «Ах, как я люблю тебя, не могу без тебя жить». И я тоже в их числе, это всё – моё. Хотя, я стараюсь преодолеть себя: я могу без тебя, не люблю! (смеется).

 - Я послушала ваши песни, и у меня возникли ассоциации не с каким-то определенным поэтом, а с атмосферой серебряного века…

- Да, возможно, вы правы. Когда у нас был концерт, я перед каждой песней зачитывала отрывок из какого-нибудь стихотворения. Чтобы музыкантам передохнуть, самой собраться с мыслями… И большей частью это была поэзия серебряного века. Мне очень нравится, даже жалею, что не родилась в то время. Но я верю что душа бессмертна, и значит, вполне возможно, что я жила тогда.

 - Какое у вас любимое время года?

- Раньше я очень любила весну. С тех пор как бросила курить, люблю каждое время года. Вот зима… Как классно сидеть зимой дома и спокойно читать книгу. А летом так здорово, можно целыми днями гулять на улице.

 - Мне захотелось задать вот такой вопрос: как вы считаете, должно ли искусство по определению быть положительно заряженным, должно ли быть целью всякого искусства – спасение человека? Жизнеутверждающее, созидающее начало? Или же, для того чтобы достигнуть гармонии и равновесия, должна быть вторая чаша весов – разрушение, растление, отрицание. Черное-белое, свет-тень…

- Сложно представить человека, который считает, что искусство должно разрушать, растлять. Знаете, возьмем к примеру поэта Башлачева. У него вся душа размозженная, и мы, слушая его, причащаемся к его боли. И это доставляет нам удовольствие. Потому что ведь мы не испытываем страданий, а он – испытывает. Такая точка зрения. То есть в любом случае это не разрушение, наоборот.

 - Музыка для вас - профессия, или хобби?

-  Я бы хотела, чтоб музыка стала основной частью моей жизни. Да она, в принципе, и сейчас таковою является. В последнее время жизнь так гармонично построилась… У меня есть три основных направления: 1) работа,  2)развитие мозгов, 3) творчество (музыка учеба). Что бы ни случилось, я всегда выберу музыку. Если мне скажут: «Галя, выходи за меня замуж!»,   я отвечу: «Нет, завтра у меня концерт» (смеется).  Этой весной мы записывались в студии, часа четыре, или даже больше. Так здорово! Время пролетело незаметно, и мне бы так захотелось все время этим заниматься. Это – моё.

 - Что вы хотели в будущем: жить и работать в Бурятии, или попытать счастья на новом месте?

- Сложный вопрос. Если я сейчас скажу, что я патриот, и никогда не покину Бурятию, а потом мне предложат записаться в Германии… Я, конечно же, поеду, и даже не задумаюсь. Мне все равно где петь, пожалуй,  кроме ресторанов. Но хотя, это может быть от того, что я никогда не пела в других городах. Пока мы еще здесь. Знаете, я родилась в поселке Таксимо, и я точно знаю, что туда никогда не вернусь. Это такое же чувство, когда уже взрослым приезжаешь в детский садик, в который ты ходил в детстве, и видишь, какое всё вокруг маленькое. Маленькие стульчики, столы… Вот если я когда-нибудь уеду отсюда, и, вернувшись, пойму что мне тесно на этих улицах, что я выросла из этого стульчика, то покину Улан-Удэ.